Уважаемые практики, даю точный текст данного "магического богоотступничества" и его предысторию из "Отреченного чтения", стр. 121-125:
"В 1728 г. дьякон Иван Козьмин, обвиненный за буйство в церкви, в собственноручной повинной изложил историю о богоотступничестве и хранении тетрада с заговорами. По его словам, в 1722 г. при покрытии замоскворецкого Черниговского собора лещедью каменщик Иванов говорил дьякону о кладе: «Есть де у нас Московского гарнизона у подьячего у Ивана Гаврилова клад в огороде, кажется огнем, да не можем де мы ево сами сыскать, есть де такой человек у Архангельского города, и хочу де я по него съездить. Можно ли де тебе, дьякон, дать мне на дорогу денег рубль другой, мы де тебе такую же долю дадим, что и сами возмем». Через три недели дьякона познакомили с Иваном Гавриловым и с писарем Семеном Цитровым, и, побеседовав о том же кладе, Иван Кузьмин пообещал дать два рубля на дорогу до Архангельска. Вспомнилось дьякону и о том, что Цитров рассказал о человеке из Ярославля, который якобы жил у Цитрова «недель с 10», хотел сокровище то вынуть, но ушел, оставив тетратку, в которой «написано такая статья приворотная, что де проговоришь на воске, то де носишь при себе, то де люди любят». Дьякон про тетрадку рассказал виноторговцу Максиму Невреву, который сразу возжелал воспользоваться приворотом для перемены отношений с отцом и обещал заплатить за разрешение списать «приворот» «денег два рубли». Дьякон упросил Цитрова и получил тетрадь: «принес ко мне он сам, Цитров, поздно близ часа другова ночи и отдал мне на улице у ворот... и говорил он, писарь, чтобы я не отдавал Максиму оную тетрать списывать без денег». Наутро заказчик Максим Неврев был в доме дьякона, он «взял у себя в кармане чернилницу и бумаги и сел у городовой стены близ Причистенских ворот и списал приворот». Вскоре явился Цитров и, поспорив с дьяконом о списке «привороту» и возможной оплате за него, «бумажку» Максима Неврева разорвал, да еще и стал угрожать: «Моли де ты Богу, что изорвал, а то бы был ты у меня хорошь». Цитров требовал с дьякона 30 рублей за тетрадку и за недоносительство. Дьякон, посоветовавшись с Максимом Невревым, решил тетрадь выкупить. Несколько раз Стефан Кузмин носил деньги, но писаря не заставал дома и узнал от соседки, что писарь якобы «сам тужит, что тое писмо потерял». По получении такого доношения Стефана Кузмина Криксрехт начал допросы оговоренных дьяконом лиц. 24 мая 1728 г. был допрошен Семен Цитров, который сообщил, что он сам, будучи у Максима Неврева, видел у виноторговца «неболшую тетратку» руки Максима и в той тетрадке якобы следующее: «Отрекаюся я, раб Божий Максим, от Бога, и от тридневнаго воскресения, и ото всех угодников его, и от Пречистыя Девы Богородицы, и от всех святых, и от апостольския святыя соборныя церкви, и не сын тоя Церкви, но токмо дую и плюю на вся дела Божия и на вся заповеди его, и пререкаюся и верую в великаго отца своего Сатанаила, и во всех угодников ево, и хощу быть сообщником и собеседником его, раб ваш Максим, и пререкаюся со всею своею мыслию единым своим сердцем. В той же тетрадке написано богохулных подобных к тому делу 6 пунктов, последе которых пунктов написано диаволских имян з десять, а имянно: великий князь Верзаул, великий князь Мафава, великий князь Синеон, великий князь Василиска, злой великий князь Аспид, великий князь Салца, великий князь Суфава, а других сказать не упомнит, а по окончании де той тетрадки написано: что дается в Цареграде у салтана турецкаго и у шведскаго короля, и у нашего белаго царя, скажите мне верно, а я вам сам послужу своею головою и единомысленным своим сердцем, и подписуюсь я, раб Максим, своею рукою и не токмо своею рукою, но и кровию». Кроме того, Цитров тут же объявил в губернской канцелярии письмо, написанное якобы рукой самого Неврева. М. Неврев в расспросе содержание этого «письма» передает так: «Предаюся на все ваши дела и заповеди буду творить, а вы мне зделайте дружбу, куды я вас стану розсылать, сказывайте мне верно на все четыре стороны». Только к январю 1731 г. все обвиняемые и «тетратка» попали в Синод. Цитров ни в чем не признавался, обвиняя дьякона и торговца, но часто менял свои показания. Максим Неврев и Стефан Кузьмин тоже стояли на своем. Синод в январе 1731 г. отослал дьякона, Цитрова и торговца в Криксрехт. 25 сентября 1731 г. дьякона лишили сана и отослали в Сыскной приказ для пытки. Более материалов в синодальном деле нет, но сохранилась писарская копия двух листов «тетрадки», якобы вырванных Цитровым в доме Максима Неврева:
«Сия книга, глаголемая чернокнижная, с вызов и с отводом.
[№ 1728—8. Магическое богоотступничество, «вызов» нечистой силы]
Указ вызову зри, человече: в начале сотвори отрекайся, и крест с себя скинь, и положи под правую пяту, и поес сними, и призывай диаволов, и держи у себя близко мак и песок с пригоршни с добрый, как вызовешь, и они спрошают дела, дай дело; и ты россыпи мак и песок, да не буди пьян, а хотя и выпей, да не допьяна, а вызывай от людей подале, и отчертися на отмашь себя, и стани на запад солнца, и вызывай их, диаволов, Христа отрекайся.
1. Отрекаюся я, раб имярек, от распятия Христова, и от тридневнаго воскресения, и от всех дел его и заповедей, и не верую в него, дую и плюю на все дела Божие, толко прирекаюся ко тебе, Сотоне, и ко всем делам твоим и заповедям, и верую в тебя, творца и царя Сатону, и во все дела, и заповеди твои, и хощу быти сообщником твоим и собеседником.
2. Отрекаюся я, раб имярек, от пресветые Богородицы и от пресвятыя Девы Марии Божий Матери, и не верую в нея, и не поклоняюся, но токмо дую и плюю, и прирекаюся к тебе, творцу и царю Сотоне, и верую в тебя, творца и царя, и царя (!) Сотону, и во все дела твои и заповеди, и хощу быти сообщником и собеседником я, раб имярек.
3. Отрекаюся имярек от апостольския соборныя церкви и не хощу быти сын церкви Божия, но токмо прирекаюся сын тебе, творцу и царю своему Сотоне, и ко угодником твоим диаволом, и ко всем диаволом твоим, и нарекаюся быти угодником твоим и собеседником я, раб имярек.
4. Отрекаюся я, раб имярек, от двунадесять учеников Христовых и апостолов, и богоотцев, и праотцев, и вселенских учителей, и святителей, дую и плюю, и не верую, и не покланяюся, но токмо прирекаюся к тебе, творцу и царю своему Сатане, и ко угодником твоим диаволем, и ко всем делам твоим и заповедем, и хощу быти сообщником и собеседником я, раб имярек.
5. Отрекаюся я, раб имярек, от дванадесятых праздников Христовых и от неделнаго воскресения, и от всех святых его, и угодников, и страдалцев, и мучеников блаженных и урудивых, и всех святых, но токмо прирекаюся к тебе, творцу и царю своему Сутоне, и ко всем угодником твоим диаволом, и к всем делам твоим, и заповедем, и хощу быти угодником твоим и собеседником я, имярек.
6. Отрекаюся я, раб имярек, и от отца своего, и от матери своей, и от роду, и от племени, и от всего света белаго, истинно клятвою кленуся, и обещаюся, и прирекаюся всею мыслию своею и ко тебе, творцу и царю своему Сотоне, и ко всем угодником твоим диаволом, и ко всем делам твоим и заповедем. и нарекаюся тебе быти сыном и угодником я, раб имярек.
Отводной ключ. Как отвести от себя прочь, как зачтется, или толку им не дашь, и ты обратися на восток и говори скорея сие истины глаголы Божия:
Валаам, Валгел, Галилей, исцелите мя, раба Божия имярек от недуга сего. Аминь 3 [-жды].
[№ 1728—9. Черный заговор — призывание демонов]
Встану я, раб имярек, не благословясь, пойду не перекрестясь, из ызбы не дверми, а з двора не в вороты, в пустую хоромину или в чистое поле, и стану я призывать царей и князей черных, диаволов земляных и водяных, крылатых и мохнатых, воздушных и болотных, лесных и домовых, крымских и черемисских, саксонских и заморских — пойдите ко мне, сообщнику своему и угоднику Сотонину рабу имярек, своею поданою силою призываю вас на свое дело, будите помогатели во всем с своею силою тысящми и милионы, послужите мне, а я сам вам поблужу своею головою. Призываю вас, царей черных великих, царь великий Велигер, князь великий Итас, кривой, наболшой, ты же нарицаешся Ирод, царь князь великий диавол Аспид, князь великий диавол Василиск, князь диавол Енарей, князь диавол Семен, князь диавол Индик, князь диавол Халей.
Приварот [№ 1728—10. Заговор приворотный]:
На море окияне, на острове на Буяне лежит бел камень, на том белу каменю лежит бел заяц и к тому зайцу приползают три змеи-скоропии, щиплют зайца за белое сердце. Как тому зайцу тошно, так бы было тошно рабе по мне. рабу Божию, до горькой хотью и плотью, костию и яростию, языком и теменем, и белым телом, и красною кровию с черною печенью, с ясными очами и со всей буйною головою костей на тридевять жил нохтей, а тридевять поджилков да тридевять составов по сей день, по сей час, по осмой приговор, отныне и до веку. Аминь.
[№ 1728— 11. Заговор-оберег, против супостатов]
Господи, Господи Боже мой, благослови, Боже, ко всем пригожи у меня, раба Божия имярека, матернее око, ангелская сердца, чтоб моих недругов воловей глас, воловьи зубы, чтобы мой лихой передо мною, рабом Божиим имяреком, оком не вскинул, головою не ворохнул, языком не лепетал, духом не дунул, живот бы у него и сердце окаменело. А стань же мой лихой передо мною, рабом Божиим имяреком, овцою, а я перед ним, раб Божий имярек, лютым серым волком; как же тя овца, сераго волка, страшится и боится, и боится, и бегает, також де и меня, раба Божия имярека, лихия мои недруги и ненавистники, колдуны и ведуны, и люди страшились, завидемши мой голос".
