Svet-lana
Проверенные
- Сообщения
- 350
- Реакции
- 842
- Баллы
- 127
- Автор темы
- #1
Кузнец и Черт
Эта сказка — христианский вариант языческой притчи про Белобога и Чернобога. Конечно, имена обоих Богов покрыты пеленой христианской фразеологии, но в прообразе сказки сомнений быть не может — уж больно нехристианской является история.
Жил кузнец, увидел он однажды в церкви (почитание Белобога) нарисованного черта, захотел и себе в кузню такого. Нарисовал ему маляр, с тех пор приходит кузнец в кузню — здоровается с чертом (почитание Чернобога). Так одинаково чтили темных и светлых Богов язычники, знали, что Добро и Зло — взаимосвязаны, это две стороны Мироздания.
Пришло время, и кузнец умер, перешла кузня его сыну. Он черта почитать не стал, нет-нет, да и плюнет в него, огреет нарисованного черта молотом по лбу. А Бога сын чтил, по воскресеньям в церковь ходил, свечи святым ставил.
Стало черту невмоготу, обернулся он молодым парнем, нанялся на работу к кузнецу-сыну. Однажды сотворил волшебство с барыней, обратив ее на молодую, предав кузнечному огню.
Наши предки уважали стихию Огня, использовали его в ритуалах, видели в нем источник обновления. Барыня, пройдя через огонь, превратилась в молодую красавицу. Есть обычай на Святки «перековывать» ряженых стариков и старух на детишек. Это делает парень с испачканным сажей лицом (черт).
Однако ее мужа, которого она направила к кузнецу за молодостью, тот омолодить не смог, сгорел он заживо. Кузнеца потащили на виселицу. Так черт отомстил ему за неуважение к себе. Непочитание одних Богов (Чернобога) и почитание других (Белобога) может обернуться бедой.
Однако Боги добры к людям, и часто дают им еще один шанс, словно родители детям неразумным. Поклялся кузнец, что будет уважать черта, и тот воскресил барина. Богам Темного Пантеона приписывали власть не только отнимать, но и давать жизнь.
Мораль этой сказки: может показаться, что Добро и Зло противостоят друг другу, однако, это не так. Белобог и Чернобог одинаково важны, они взаимодополняют друг друга, делая картину мира целостной. Так что: «Белобогу молись, а Чернобога не гневи».
Эта сказка — христианский вариант языческой притчи про Белобога и Чернобога. Конечно, имена обоих Богов покрыты пеленой христианской фразеологии, но в прообразе сказки сомнений быть не может — уж больно нехристианской является история.
Жил кузнец, увидел он однажды в церкви (почитание Белобога) нарисованного черта, захотел и себе в кузню такого. Нарисовал ему маляр, с тех пор приходит кузнец в кузню — здоровается с чертом (почитание Чернобога). Так одинаково чтили темных и светлых Богов язычники, знали, что Добро и Зло — взаимосвязаны, это две стороны Мироздания.
Пришло время, и кузнец умер, перешла кузня его сыну. Он черта почитать не стал, нет-нет, да и плюнет в него, огреет нарисованного черта молотом по лбу. А Бога сын чтил, по воскресеньям в церковь ходил, свечи святым ставил.
Стало черту невмоготу, обернулся он молодым парнем, нанялся на работу к кузнецу-сыну. Однажды сотворил волшебство с барыней, обратив ее на молодую, предав кузнечному огню.
Наши предки уважали стихию Огня, использовали его в ритуалах, видели в нем источник обновления. Барыня, пройдя через огонь, превратилась в молодую красавицу. Есть обычай на Святки «перековывать» ряженых стариков и старух на детишек. Это делает парень с испачканным сажей лицом (черт).
Однако ее мужа, которого она направила к кузнецу за молодостью, тот омолодить не смог, сгорел он заживо. Кузнеца потащили на виселицу. Так черт отомстил ему за неуважение к себе. Непочитание одних Богов (Чернобога) и почитание других (Белобога) может обернуться бедой.
Однако Боги добры к людям, и часто дают им еще один шанс, словно родители детям неразумным. Поклялся кузнец, что будет уважать черта, и тот воскресил барина. Богам Темного Пантеона приписывали власть не только отнимать, но и давать жизнь.
Мораль этой сказки: может показаться, что Добро и Зло противостоят друг другу, однако, это не так. Белобог и Чернобог одинаково важны, они взаимодополняют друг друга, делая картину мира целостной. Так что: «Белобогу молись, а Чернобога не гневи».